Из читательской почты.
К нам в магазин Фотолюбитель обратился наш постоянный покупатель с просьбой, зная про нашу переписку с читателями, нельзя ли разместить на нашем сайте его заметки, возможно, представляющие для кого-то интерес. Он описывает события вроде-бы недавнего времени, но кое-что с тех пор здорово изменилось.
Возможно, надеется он, кого-то эти заметки тоже «усадят за перо», и они вспомнят какие-то интересные факты по теме.
Мы, помимо того, что узнали много нового, взяли на себя смелость подредактировать немного текст, обобщили, кое-где акцентировали внимание и вместе мы добавили (к 3-й части) немного картинок из того, что могли найти и придумать. Писал он заметки в 2006 году. Далее все что жирным тектом – текст от первого лица.
Заметки старого собирателя.
Заметка первая. Странные фотоаппараты.
Лет 10-12 назад на Удельном блошином рынке, мужчина продал мне два фотоаппарата. Они были без кожаных чехлов, в полуразобранном виде, но объективы, детали и винтики были аккуратно разложены по бумажным сверткам. Все это было плотно уложено в фотокоровский кофр. Тут же лежали просроченные пленки, рулончики негативов, кассеты и другая мелочь. Мне повезло, что мужчина только что пришел торговать и при мне достал кофр из рюкзака. Я рассчитывал уже увидеть «Фотокор», но продавец сказал, что там «запчасти к ФЭД». Открыв крышку и чуть покопавшись, я предложил купить все оптом. Он, подумал и сказал, что за 1000 все уступит, что было, на мой взгляд, очень недорого. Дома, рассмотрев все хорошенько, выяснилось, что здесь 2 фотоаппарата ФЭД. Признаюсь, что подлинность их я не сразу поставил под сомнение. Со временем, изучив камеры получше, пришел к выводу, что скорее всего, это качественно изготовленные «новоделы». Какой-нибудь эстет делал их для себя, а не для продажи (откуда может взяться ФЭД-Компур и кто в это поверит?). Один знаток, державший аппарат в руках, склонился к такому же мнению.
Илл. №1.
Фотоаппараты удалось довести до рабочего состояния, кто бы их ни делал, мастером он был аккуратным (даже особой юстировки делать не потребовалось). Один имел сильно поврежденные шторки, его разобрали, шторки отклеили, а новые подготовили (скорее всего уже следующий владелец), но почему-то не установили - не успели. Второй аппарат переделан под центральный затвор, шторок и механизма выдержек в нем не было, и вид аппарат имел сильно потертый. После покраски он приобрел такой «свежий» вид. Мастера сказали, что нужно отделить крышки, все с них смыть, и протравить поверхность крышек «для лучшей адгезии покрытия с металлом». Потом нанести два слоя черного лака с послойной сушкой, что и было ими сделано. Все было отреставрировано, не перекрашивали только заднюю табличку.
Прим. Эти аппараты представлены здесь в нескольких видах, коллекционного интереса, они наверное не имеют, но могут рассматриваться как «странные» образцы редких моделей. Первое, как сказал эксперт, это несоответствие года выпуска, второе – сзади на шильде должно быть слово ФЭД, а не заводской значок. Весь вопрос в том, когда их делали, ведь они успели «поработать». У одного прохудились шторки, у второго облезла краска. По словам корреспондента, у продавца «по горячим следам» выяснить ничего не удалось, что он торгует не своим, а «случайным» товаром.
Илл. №2.
Заметка вторая. Древний ФЭД.
Еще за несколько лет до этого случая, одному моему коллеге, тоже сильно повезло – ему удалось приобрести старинный ФЭД. В один из выходных дней (толкучий рынок был тогда на Ладожской), он разговорился с одним из завсегдатаев этой «толкучки», неким Сан Санычем, - продавцом, уровень товара у него был повыше среднего, с претензией на антиквариат. Тот обещал принести какой-то древний ФЭД.
В следующую субботу наш приятель не смог прийти к самому «раскладу», а задержался где-то на полчаса. Другой продавец-завсегдатай рынка, со специализацией – «часы-фото», Леонид Павлович, по прозвищу «Лео» или «Часовщик», проработавший все «застойные» годы на приемке в часовой мастерской, что была на ул. Жуковского, пришел на рынок во-время. Направляясь к своему лотку, пожал руку Сан Санычу, тот показал ему аппарат и назвал цену – 60 рублей. Перекупать у Леонида Павловича аппарат приятелю пришлось уже за 200 долл., так как он вообще не хотел с ним расставаться.
Сначала продал только объектив, как «неродной ФЭДу», а через 5 минут согласился и на корпус.
Сан Саныч только развел руками – дольше спать надо! Зато он рассказал, где взял его. На позапрошлой неделе он выпивал в компании своих приятелей бомжей, у них «на адресе». Там было много сумок с «добычей» из разных мест, с разных «адресов». Он сказал: «увидев этот аппарат, я его сразу хвать, и уже не выпускал из рук». Больше от него было ничего не добиться, он вообще был немногословен, и считался на рынке немного «с приветом».
К сожалению, ни Палыча, ни Сан Саныча, уже нет в живых, они и тогда уже были в преклонных годах. Палыч прожил аж до 85 лет.
Приятель рассказывал, что у него дома он видел аппарат «Втс», «ФЭД оцинкованный». От него же он узнал, что Палыч был когда-то обладателем ФЭДа с номером 003 из пробной серии 1937 года, описанной Д.З.Бунимовичем в журнале «Советское Фото». Аппарат этот был снабжен дополнительной выдержкой в 1\1000сек. Примерно половина аппаратов из этой небольшой партии, по его словам, имели механизм замедления и отрабатывали выдержки от 1секунды. Также, приятель видел у него радиоприемник “Zenit” (еще одной страстью Палыча были приемники) с точеными ручками и фурнитурой полностью из дерева, подаренный как будто американцами самому Валерию Чкалову. Был у него и небольшой эмалевый серебряный медальон, связанный как-то с М.Ю.Лермонтовым. Последние годы он распродавал все это, как он говорил, «на лекарства». Вообще, человеком он был неплохим.
Илл. №3. Скан с ч\б негатива. (Негатив автора)
Со слов того же эксперта, аппарат этот сборный, объектив – действительно, неродной, но в таком виде аппарат могли сделать, как он считает, где-то в середине 30-х годов, путем «донорского» ремонта, из тех деталей, которые существовали на тот момент. Что послужило тому причиной, где это делалось и где остатки Феда и его родной объектив – тайна, покрытая мраком.
Заметка третья. Телефонисты.
Объявления о покупке старой фототехники стали появляться по городу с середины 80-х годов, - в самом начале «перестройки». Тогда еще в ходу был обмен жилья, продажи не было (в основном заборы, доски объявлений, водосточные трубы, были оклеены этими объявлениями – один забор около метро «Площадь Мира» чего стоил). Иногда попадались и «вещевые» объявления: мебель, швейные машинки, пылесосы и пр. Фототехника всплыла (объявления чаще начинались почему-то со слова «куплю», и реже было «продам») незадолго до падения «железного занавеса», когда единичные, попадавшие по «гостевой» за бугор граждане, стали привозить и «втихаря» изучать здесь каталоги по антикварной фототехнике. Вся эта «индустрия» успешно работала пару десятков лет. Занимались этим относительно молодые люди – вторая генерация после старичков со «ступенек» Апраксина двора.
Из этих «субботних дедков-завсегдатаев» той «минитолкучки» мало кто разбирался в советской фототехнике, вершиной их мечтаний тогда были “Leica М4”, “Nikon F3”, “Canon F1”, “Pentax LX”, “Olympus OM 4” и т.д. Из этих старичков (Николай Федорович, Олег Ионыч, Евгений Николаевич, Олег Сергеевич и др.), почти никого уже не осталось в живых – военное поколение знатоков-коллекционеров. Были ребята и помоложе – Юра, Иосиф, Руслан, Борис, Леонид…
Николай Федорович, например, привез «Лейку» домой в Ленинград, с войны, что было для рядовых бойцов под запретом. Он же выискал где-то финский каталог тех лет, где узнал на нее цену. Трофейные «Лейки» вообще тогда встречались на прилавках комиссионок, но за хорошими моделями конечно охотились. Цены на них были 60 – 250 рублей (см. некоторые документы из тех лет - илл. №1). В перестроечные годы почти все было уже «выметено» с прилавков, - все везли «на запад» продавать, заработать хоть как-то.
Помню, году в 87, еще в Советском Союзе, одна из припасенных кем-то трофейных «Леек», черная второй модели, с никелевым «Эльмаром», стояла в «Мотолюбителе» на Трамвайном пр., где был отдел комиссионных культтоваров. Камера была здорово потрепанная и стоила 60 руб. Для меня это была тогда «неподъемная» цена (но я помню, что в скором времени «подвернулся дешевый» Олимпус ОМ1н и «в долг» на него была собрана сумма 400 руб.). Вообще, все эти комиссионки были хорошо известны: упомянутый уже Апраксин двор (по Садовой); Некрасова, 26 (Николай Алексеевич); Владимирский, 3 (Слон); мебельный на Марата (Валера, Кирилл); М.Детскосельская («Уголок миллионера»); Садовая («Бронза») и др.
Если где-то появлялся, например какой-нибудь “Nikon FA”, то об этом знали все. Также, все знали, например, что у «Суммикрона», что принадлежит Николаю Федоровичу, подпаян один лепесток байонета тубуса. Может быть не все, но многие знали, что «Лейка», которую он привез с войны, была модели «IIIb», хром спереди щитка пооблез, а на ее нижней крышке было нацарапано: “Dr. R. Mueller”. Он же был и обладателем «Лейки-250», которую выпрашивал у него один из московских коллекционеров.
Илл. №4. Печатная довоенная продукция по «Лейке». Латвийский каталог 1937года на «Лейки» и принадлежности к ним.
Илл. №5. Документы тех лет. Ярлыки из советских комиссионных магазинов. После реформы 1961г., рубль стал в 10 раз дороже. (хлеб стал стоить 14 коп., водка – 2р. 87коп., мясо – 2р., з\плата – 120р.).
Вспоминаю, как познакомился с Олегом Ионычем, известным «олимпусником». В одну из «суббот», утром, мимо ступенек Апраксина, проходил Виктор (фотограф из театра Ленсовета), и обменявшись новостями, сказал негромко, что на втором этаже Гостинки, в фотоотделе, какой-то чудачок пытается продать «с рук» «Олимпус ОМ2» недорого. Ионыч стоял тут-же недалеко. Он был коренастым, телосложение и рост имел А.Джигарханяна, к тому же хромал. Мы, вдвоем с приятелем (нам была адресована информация), почти сразу пошли в отдел Гостинки, ходьбы тут 5 минут. Каково было наше удивление, когда, поднявшись в отдел, мы встретили Ионыча, который крутил уже Олимпус в руках. Он, оказывается, услыхав краем уха, сразу же сел в свою «21 Волгу», и был там через 2 минуты. Чудачок, правда, оказался не так прост, его Олимпус, предлагавшийся за 400руб., имел дефектный затвор, о чем мы сразу и поведали продавцу. По его наигранно- удивленному виду мы поняли, почему он не пошел продавать его «на ступеньки» Апраксина, где его сразу бы раскусили, а рассчитывал на случайных покупателей, «чайников-любителей», что ходят в Гостинку. Возвращались назад мы уже с Ионычем, с улыбками на лицах, он рассказал, что услыхав начало фразы, понял, что надо действовать немедля, что у него перед нами есть единственный шанс. Было весело, так как «никому не досталось», «интриги» не вышло.
С Олегом Ионычем мы сохраняли хорошие отношения долгие годы, до конца его жизни. Он меня многому научил, познакомил меня с интересными людьми, например с А.С.Массарским, вместе с ним начинавшим заниматься подводной съемкой в п. Оленевка на Черном море. Увлекался он тоже, одним из немногих знакомых «дедков», стереосъемкой. В его коллекции была одна из десяти, по его словам, опытных «ЛОМОвских» стереокамер «Смена» с неукороченным кадром (2х24х36мм), с автоматом выдержки, с питанием от 6 «таблеток» РЦ-53, также были у него “Belplasca”, «Спутник», призменные стереонасадки. Как-то раз он пришел на «собрание» с висящей под пальто «Лейкой» первой модели, заряженной пленкой. Сказал, что по дороге снимал деревья в инее у себя в парке в Удельной. На мой осторожный вопрос, имеет ли смысл снимать сейчас «Эльмаром» выпуска двадцатых годов, когда есть «Суммилюксы» и «Никкоры» с их мультипросветлением, он как-то добродушно улыбнулся, по-отечески похлопал меня по плечу и сказал, подмигнув, что-то типа «не надо, не надо…». Позже я узнал от него про «естественное» просветление старинных объективов, тогда многие «дедки» обращали внимание на это свойство старого стекла, и вообще, находили рисунок ранних «Эльмаров» или «Гекторов» необычным. Вообще, основное деление среди завсегдатаев этих собраний было на «никонианцев» и «лейкоцитов». Большинство считались приверженцами этих инструментов, остальные фирмы относились к более низким разрядам, о чем и велись частые споры. Придет, бывало, «дедок» с «Минолтой» какой-нибудь 7000 модели на груди и рассказывает про недавно проявленную и отпечатанную пленку: «Какой рисунок, какой рисунок!..» и ходит «гоголем». На вопрос – сколько стоит твоя «Минолта»? - отвечает – «а на ней написано!». Кто-нибудь обязательно встрянет – что это Николаич нам «парит» про какую-то «Минолту», когда на свете есть только две фирмы – «Лейтц» и «Никон»! Советские аппараты оценивались в ту пору в основном только с функциональной стороны, например камеры среднего формата, или рассматривались возможности камер типа «Горизонт», к примеру, поворачивать камеру вокруг вертикальной оси в момент съемки. Очень мало кто из этих «дедков» знал наши редкости и вообще относился к ним серьезно. Никто не думал, что это может представлять интерес также и для любителей технического антиквариата. Но оказалось, что на Западе все советские «редкости» давно известны и ходят в хорошей цене, даже «серийка» типа «Горизонта», «ФЭДа-стерео» или «Спутника» шли нарасхват, а некоторые советские копии ценятся даже на порядок выше оригинала. Нищета и безденежье конца 80-х и все 90-е вынуждали население торговать домашним имуществом – всем, что есть и что можно продать. Все тащилось на барахолки, в комиссионки, и все это было сопряжено с освобождением от прошлой жизни, жизнь надо было устраивать по-другому, «западному» образцу, (как в «Санта-Барбаре»). Отсюда все эти «евроремонты», в доме ничего лишнего, что напоминало бы о прошлой «застойной» жизни.
Илл. №6. Одно из самых первых (еще ленинградских) частных уличных объявлений.
Это и создало почву для телефонных объявлений (уличных и газетных). Этим и занялись «расторопные» молодые люди. Хочется отметить одно такое объявление, с автором которого хорошо знаком. Он начал заниматься этим одним из первых, если не раньше всех. Помню, когда году в 91 увидел на столбе это небольшое желтенькое объявление (все телефоны на нем были уже оторваны), то удивился такой конкретике, к тому же, было странным, почему автор дважды называет одну и ту же камеру разными именами, например, через запятую «Лейтц» и «Лейка» (см. илл. №6).
Можно было заподозрить его в некомпетентности, но потом до меня дошло, что это говорит, как раз, о его профессионализме. Он учел, что продавцом аппарата может оказаться совершенно случайный человек, домохозяйка и что, например, на первой модели нет слова «Лейка», а стоит «Лейтц». О камерах «Втс» или «Уфа» я не имел представления. Интересно, что как раз по этому объявлению была собрана уникальная коллекция редкостей. Может быть, оттого, что был первым, может благодаря этой конкретике, ему принесли все то, что было заявлено, и вдесятеро сверх того. Даже сам Олег Ионыч как-то клюнул на это объявление и отпустил ему что-то из своей коллекции.
Его деятельность (или его последователя) обнаружилась и в других городах, например, в те же годы в одном из южных городов, в местной газете, было размещено почти дословно, это же объявление». Такие грамотные агенты собирали собственные собрания, либо пополняли другие (по запросу, по одному предмету и недешево, с гарантией подлинности). Но многие из них не особо заботились о том, чтобы сохранить хотя бы ту комплектность и состояние, в которых предмет попал к ним в руки. Например, некий «телефонист» отпускает питерскому собирателю «Зоркий» с заводским № около 10000 в футляре с тубусом под выдвижной «ЗК», но с «Индустаром-22» чуть более позднего года выпуска, а сам «ЗК» или «Зоннар» едет куда-нибудь в Германию или в Москву. Особенно страдали от этого аппараты «ФЭД-Зоркий», часто имевшие «Зоннар» или «ЗК» по заводской комплектации. Здесь чаще всего в дело шли предназначенные для фотоувеличителей «И-22 Москва с призмой». Раскомплектовывали и «ФЭД-С» со светосильным объективом – и то, и другое порознь реализовывалось дороже. Главное было – извлечь максимальную прибыль – редко, кого из них волновал коллекционно-исторический аспект.
Вероятно, многие собрания содержат подобные экспонаты, дезориентирующие их владельцев. Например, у HPR в книге есть «Зоркий» с малым номером и гибрид «ФЭДа» с «ВТС», сделанные, видимо, специально «под рынок».
Илл. №7.Иллюстрации из книги копий «Лейки» HPR 1994 года, составленной по его коллекции.
Илл. №8. Варианты городских уличных объявлений, примерно до 2014г.
Илл. №9. Список нужного товара (с указанием цен) одного из московских «купцов», челночивших в Питер в 90-е годы.
В результате этих изысканий, почти все «лежавшие на поверхности» раритеты, оказались на «западе», правда до поры. За последние годы многое уже вернулось и возвращается назад, домой, так как наши «нувориши-собиратели» своим ценовым беспределом, обвалили западный рынок, и без того «кризисный». В связи с этим, высказано даже предположение, что рано пока называть известный экземпляр «нулевой серии Лейки» официально самой дорогой в истории аукционов камерой, пока не было зафиксировано ни одного факта продажи экземпляра «нулевой серии ФЭДа 1933г.», не говоря уже об экземплярах «UR-ФЭДа» 1932г.
Илл. №10. Два из трех первых экземпляров «ФЭДа», выпущенных Трудкоммуной им. Ф.Э.Дзержинского в 1932 году. (Документ – «Известия ЦИК» №307 от 5/ХI 1932г.).
Годом позже были изготовлены еще 30 таких аппаратов. Вручались они высокопоставленным руководителям, передовикам производства (типа Алексея Стаханова или Никиты Изотова), директорам преуспевающих колхозов. Видимо поэтому, ни одного экземпляра этих «ФЭДов», до сих пор не выявлено (семейные реликвии). Кроме того, любой из них, по желанию владельца, мог быть отослан на завод для переделки (тюнинга) в нормальную модель с дальномером, как только появилась такая возможность. (На это намекал еще И.А.Черный в статье «Рождение советской «Лейки» - «Пролет. фото» №2 – 1933г., стр.40).
Из «нулевой» серии «Лейки» (предположительно 31 камера, 1923-24г.), на момент написания книги HPR (1994г.), были выявлены 17 экземпляров. Номера их известны, все они описаны и находятся в различных музейных и частных собраниях.
Илл. №11. Две самые дорогие на сегодняшний день «Лейки». Покупатели пожелали остаться анонимными. Обе камеры из «нулевой серии» Лейки.
Все права защищены
PhotoLubitel. СПб, лето 2018г.